БЕСЕДЫ ПРЕПОДОБНОГО ВАРСОНОФИЯ

Беседа 3-я
1 января 1912 г.

Собрались вы, детки мои, в нашу святую обитель, чтобы провести здесь праздник Рождества Христова и отдохнуть душою и телом. Господь да воздаст вам за это! В прежнее время наши благочестивые предки любили посещать монастыри, особенно в праздники. Московские цари в этом отношении давали высокий пример. Они ездили на богомолье и часто великие праздники встречали и проводили в святых обителях, вдали от шума и суеты мирской. Многие великие писатели, например, Алексей Толстой, удалялись в безмолвную обитель, чтобы напитать свою душу.
Поздравляю причастниц с принятием Св. Таин. Принимая сегодня Тело и Кровь Христову, вы ощутили, конечно, духовную радость, каждая по силе своей – одна больше, другая меньше, но все-таки ощутили. Хотя и думается нам иногда, что и после причащения осталась душа наша совершенно холодною, как будто и не приходил к нам Христос – ничего, унывать не надо. Святые принимали Таины с горячею любовью и твердою верою. Например, преподобный Серафим, всегда исполненный любовию, в день причащения весь проникался пламенем любви ко Господу, и то, что он ощутил, принимая Тело и Кровь Христову, нам, грешным, постичь невозможно. Но если мы, по-видимому, и с холодным сердцем причастились, и за это слава Тебе, Господи! По силе мы поготовились к сему великому Таинству, имели желание соединиться со Христом, а испытывать духовные восторги – это не от нас зависит – но «имже дано». – «Господи, хочу я быть с Тобою, хочу приобщиться жизни Твоей, но душа моя холодна и безчувственна; славлю Тебя, Владыко, и за эту холодность, значит, так нужно, значит это полезнее для души моей, чем духовные утешения». Господь видит вас и если посылает испытания, то для вашего же блага. Все причастницы записаны в книге жизни, и если Господь и не дает вкусить духовных восторгов в этой жизни, то сторицею вознаградит в будущей.
Вот кто не готовясь, кощунственно приступает ко Св. причастию, тот находится в великой опасности и легко может навеки погибнуть. Я слышал про одного человека – невера, который однажды кощунственно принял в себя Св. Таины – и, придя домой, со смехом говорил своим родным: «Поздравляйте меня, я съел хлеба и выпил вина». Но родители, верующие люди, отнеслись к этому серьезно и, ужаснувшись его дерзости, решительно сказали: «Встань на колени и моли Бога, чтобы Он не покарал тебя». Их слова произвели на него сильное впечатление, он испугался и действительно встал на колени, а наутро он был разбит параличом. Долго он хворал, лишился сна и покоя, если же, измученный, и засыпал, то во сне он видел страшные видения. Так прошел целый год. Поправился он также неожиданно, как и заболел. Однажды, по просьбе больного, он был причащен Св. Таин и моментально выздоровел. Болезнь резко изменила его: он от тьмы повернул к Свету.
Сегодня мы коснулись немного богословия. Но вообще в своих беседах я стараюсь действовать не на ум, а на сердце; ум – холодная сила, и воспринятое им часто бывает непрочно, принятое же в сердце нередко остается на всю жизнь. Мне делают упреки, что я в беседах своих слушателей уношу в область недостигаемого идеала – я внутренне протестую против этого. Конечно, темою моих бесед я не беру будничные предметы: о них вы много слышите и в миру, – я постоянно беседую с вами о Боге и о вечном спасении, но беседую просто и понятно. Часто я привожу слова светских писателей, если оные поясняют мою мысль. Насколько важно для души человеческой хотя по временам отрываться от будничной обстановки и переноситься душой в иной, лучший мир, возносить свой ум и сердце к Богу, – сознавали не только святые и праведные люди, но и светские писатели. Тургенев, например, в своем произведении «Рудин» говорит, как сильно и благотворно влияет на душу беседа о Боге и вечности. «Рудин стоял у открытого окна и, вдохновленный общим сочувствием, говорил о том, что придает вечное значение временной жизни. Он говорил о Боге. Казалось, его устами говорило что-то высшее, для него самого неожиданное». Затем в том же романе Тургенев выводит другого героя, Покорского, собравшего около себя кружки учащей молодежи. «Поэзия и правда, – говорит Тургенев, – вот что влекло к Покорскому. Он вдыхал во всех огонь и силу. Собираются у него и говорят о Боге, о правде, о будущности человечества. А ночь летит, точно на крыльях. Ранним утром они расходятся, тронутые, веселые, честные, и даже звезды словно ближе стали. И эти беседы не прошли безследно, даже для тех, которых жизнь опошлила потом. Случалось, что когда встречались прежние товарищи, – кажется, человек совсем жиром заплыл, но стоило только произнести имя Покорского, как все остатки благородства в нем зашевелятся, он весь загорался, точно ты в грязной и темной комнате раскупорил забытую склянку с духами».
Когда я был еще послушником, то часто вел беседу с двумя иноками из нашего Скита. Прошло уже много лет с тех пор. Один из иноков по прежнему в Скиту, другой перешел в монастырь; Самые беседы они, конечно, позабыли, но общее аскетическое настроение осталось. Ведут они строгую внимательную жизнь.
Все лучшие люди всегда стремятся к Богу, Источнику истины. И писатели наши тоже искали Его, но не все нашли. Я уже говорил вам про Гоголя, которого историк Погодин направил в Оптину, где тот и возродился духовно – обрел Бога. Другой наш великий писатель Белинский, имевший высокую душу, тоже искал Бога, но не там, где нужно, гордость не позволила ему искать Его в Церкви, и Белинский погиб.
В 60-х годах, приблизительно в 1866–1867 году, я читал стихотворение одного американского писателя под заглавием «Песня Гаяваты» , в котором поэт говорит, что во все времена и лета человек был человеком, и даже варвар чувствовал спасающую руку Божию. Вообще в этом стихотворении есть и много вздорного, но зато есть и верные высокие мысли, мысли о Боге. Поэзия и художество отрывают душу от житейских мелочей и доставляют человеку эстетическое наслаждение.
В XVIII веке, при распространении материалистического направления, создался такой взгляд на поэтов и художников, будто это ненужные люди – сидят и ничего не делают. Виктор Гюго в защиту сказал: «Взгляд на небо – это уже дело». Но есть художники внешние и внутренние. Внешний художник изображает на полотне то, что наполняет его душу, внутренний – созидает самую душу свою, делая ее, действительно, художественным произведением по красоте добродетелей, которыми она украшена. Монах – сеть внутренний художник (я, конечно, говорю здесь о настоящем монаха, а т не о таком, который только носит это название). Преподобный Иоанн Лествичник говорит: внешнего монаха сделать легко, а внутреннего необыкновенно трудно. Есть много художественных произведений, и из всех них первое место занимает псалтирь. Только многие ее не понимают и, читая произведения каких-либо светских писателей, совершенно не читают Псалтири. Однажды Гоголь, путешествуя по Италии, сошелся с одним знаменитым итальянским художником. Раз, зайдя к нему, Гоголь застал художника за чтением Псалтири.
– Отчего ты читаешь Псалтирь? – удивился Гоголь.
– А ты читаешь светских писателей?
– Конечно, чтение таких художников слова, как Шекспир, Данте и других, доставляет мне всегда эстетическое наслаждение.
– Вот видишь? – ответил итальянец, – ты восторгаешься светскими писателями, а Псалтирь ест высшее художественное произведение, которое когда-либо слышало человечество. Это произведение не людей, но Духа Святаго. Понять его вполне нашим слабым умом невозможно, оно недоступно даже ангелам.
Можно больше сказать: даже в будущем веке, когда будет только два мира, добрых и злых духов, некоторое в Псалтири будет недостижимо. Надо читать ее на церковнославянском языке, так как он сильнее действует на душу. В настоящее время очень немногие читают Псалтирь, другие же думают, что читать ее можно только людям отсталым, необразованным. Чтобы наслаждаться Псалтирью, надо иметь высокую, чуткую ко всему прекрасному душу.
Наш известный художник Иванов, из картин которого особенно замечательна находящаяся в Румянцевском музее картина «Явление Христа народу», всегда читал Псалтирь и говорил, что из нее он черпает силы для художественного творчества. Некоторые псалмы переложены на музыку. Серьезная музыка, как Моцарта, Бетховена и других, действует облагораживающим образом на душу, часто под влиянием ее хочется плакать и молиться. Когда я поступил в Скит, то старцем игуменом был о.Анатолий. В миру я любил музыку и сам играл на фисгармонии. Однажды у меня явилось сильное желание выписать себе фисгармонию. У нас в Скиту вообще ни на каких инструментах не играют. Прихожу к о.Анатолию и прошу благословения на это.
– Очень хочется мне, батюшка, в свободное время сыграть Херувимскую, Канон и т.д.
– Бог благословит, – радостно сказал о.Анатолий.
Но на другой день последовало полное разочарование.
– Что же, фисгармонию можно выписать? – спрашиваю.
– Фисгармония должна быть, – ответил батюшка, потом прибавил: – когда в сердце есть Псалтирь, то всегда можно на ней играть. Отец Амвросий имел эту Псалтирь, и когда хотел, мог на ней играть.
В прежнее время псалтирь была музыкальным инструментом с 10 струнами, соответствующим 5 внешним и 5 внутренних чувствам. И сердце наше надо настроить, как Псалтирь, тогда оно всегда будет прославлять Бога и этою музыкою наслаждать вас.
– А во сколько времени можно выучиться играть на фисгармонии? – спросил о.Анатолий.
– Да в разное время, смотря по возрасту и способностям. Молодые скорее выучиваются, так как у них больше гибкости в руках. Способный скорей выучится, чем малоспособный, так что срок трудно определить.
– Ну, а все-таки?
– Год, два, три.
– Ну, а на той Псалтири надо учиться всю жизнь.
Отец Анатолий был прав. Он-то умел играть на Псалтири, а вот я теперь 20 лет учусь, а все не ладится, трудная наука. Батюшка о.Анатолий глубоко понимал псалмы и, слушая их, ощущал духовный восторг.
– Кафизмы – это музыка, – говорил он, – когда за Всенощной начинается чтение их, я не могу наслушаться. Каждое слово проникнуто глубоким смыслом, и мне всегда бывает жаль, когда чтец закрывает книгу: так бы и слушал, слушал без конца.
– А мне так бывает скучно за кафизмами, – возразил я ему, – я всегда наровлю выйти из церкви и вернуться, когда их уже окончили.
– Это понятно, – ответил батюшка, – и я раньше также поступал. Ходили мы с товарищем в церковь при Академии, хоть не такая там служба, как в Оптиной, но все-таки довольно долгая, много вычитывают. Вот, бывало, сидим за кафизмами, и чувствую толчок в бок. Я уже понимаю условный знак, мы с ним выходим и начинаем ходить по коридорам; ходим, ходим, пока, наконец, не скажут: «Идите скорее , сейчас запоют Хвалите имя Господне», – ну, тогда и спешим в церковь. А то иногда уйдешь из церкви, да и очутишься дома, чаи распиваешь. Но я скоро понял, что так жить нельзя. Спастись в миру невозможно.
Тут я перебил его:
– Но как же, батюшка, вы мне говорили, что и в миру было много святых?
– Да, но это исключение. Трудно там. Соберешься, например, ко Всенощной, а тут придет товарищ, зовет в гости: «Пойдем, очень приглашали, а ко всенощной можешь и попозже пойти». Соблазнишься, пойдешь, и смотришь – в церковь и совсем не попал. Сознал я, что так жить невозможно, и ушел в монастырь.
Действительно, людям, стремящимся к богоугождению, тяжело оставаться в миру: в монастыре же они находят удовлетворение своим духовным потребностям. В монастыре навыкают борьбе со страстями, научаются молиться, а главное, постепенно приобретают смирение. Без него все подвиги не имеют никакого значения. Наши святые Старцы не одобряли, особенно для новоначальных, внешние подвиги: вериги, железные пояса и т.п. Иной и вериги носит, а скажи ему обидное слово, ответит с процентами, где же тут смирение! А чтобы стяжать его, прежде всего советуется «терпение находящих». Это значит, что нужно терпеливо переносить всякую неожиданную скорбь и принимать ее, как посланную от Бога. Один инок спросил меня:
– Что это за «терпение находящих»?
– Я пояснил примером:
– Вот ты пойдешь сейчас от меня, а кто-нибудь тебя встретит с скажет: «Что ты по ночам к настоятелю шляешься, верно, наушничаешь?» Что бы ты ему ответил?
– Да, конечно, не спустил бы, на его дерзость ответил дерзостью же.
– Ну, вот этого-то и не нужно. Надо поклониться и пройти мимо.
Нашего великого Старца батюшку о.Макария можно было в лицо ударить, и он не обиделся бы. Вот глубина смирения! Зато и прославлял его Бог. О.Макарий стяжал дар молитвы и мог даже мертвых воскрешать, но если этого не делал, то только по смирению.
Однажды один послушник спрашивал батюшку Макария, отчего это в монастыре заставляют много молиться? Вместо ответа батюшка зажал ему нос и рот рукою. Тот с трудом высвободился.
– Что ты отбиваешься? – спросил о.Макарий, – не разве не можешь некоторое время не дышать?
– Батюшка, я чуть не задохся!
– Вот видишь, – заметил тогда батюшка, – молитва есть дыхание души. Ты и непродолжительное время не мог не дышать, так как тело этого требует, иначе оно умрет, так и душа нуждается в дыхании, т.е. в молитве, в противном случае она умрет духовно.
Великие чудеса совершал Господь через батюшку Макария. Однажды приехала в Оптину одна дама с сыном-студентом. Дама эта была духовной дочерью отца Макария. Приходит к нему на благословение и сообщает о своем горе:
– Батюшка, что мне делать с сыном? Такой он стал кощунник, над всем святым издевается, просто неприятно, да и страшно за него.
– Ничего, Бог даст, отстанет от этого, – сказал батюшка, – я завтра часа в 2 приду к вам на гостиницу, только ему об этом не говорите.
Успокоенная мать вернулась в номер, а сын ее на другой день перед приходом батюшки начал обнаруживать безпокойство:
– Видишь, идет старичишка. Да вы все против меня, что ж, я выйду.
– Да кто против тебя, Вася, – сказала мать, – да и на улице не видно, чтобы кто-нибудь шел.
Вдруг сын схватил шляпу и опрометью бросился из номера, в коридоре он встречается с о.Макарием.
– А, идешь меня гнать?! – с яростью воскликнул он и со всей силы ударил батюшку в щеку со словами: – ну, теперь в другую, диаволе, по слову Спасителя!
Тогда студент весь задрожал и упал на пол, испуская пену. Сбежались все из номеров; больного вынесли на двор (это происходило в гостинице о.Пахомия). Вдруг из рта его вырвалось целое темное облако, точно из самоварной трубы. На глазах у всех оно высоко поднялось и исчезло. Отец Макарий взял за руку больного, тот встал и с удивлением смотрел на собравшийся народ. Видимо, он ничего не помнил, что с ним происходило. С тех пор он сделался религиозным человеком, поговел у батюшки, причастился Св. Таин по собственному желанию, раньше же много лет ни за что не соглашался даже в церковь войти. И мать с сыном, счастливые, покинули святую Оптину обитель. Когда потом спрашивали о.Макария об этом бесноватом, то он ответил:
– На этого юношу напал хульный дух, но теперь благодатию Божией он избавился от него; не думайте, что грешный Макарий изгнал злого духа, нет, это совершил Господь по Своей неизреченной благости через меня, недостойного.
Да, умел о.Макарий играть на Псалтири. И батюшка о.Амвросий, когда соскучится, играл на ней. Эта музыка души приобретается Иисусовой молитвой.
Я всем вам советовал и советую читать книгу «На горах Кавказа», в которой говорится именно про эту молитву. Написана она о. Иларионом пустынником, и учеником великого Старца Дисидерия, который удалился в горы, забрался на их вершины и, действительно, отрекся от всего земного. После кончины о. Дисидерия о. Иларион записал то, что слышал от него о Иисусовой молитве, и составилась целая книга. Сам о. Иларион бегает людей, его никто не может видеть, а ученик его о. Венедикт был у меня, беседовал со мною и предложил мне эту книгу.
Низшая ступень Иисусовой молитвы есть простое произношение ее, высшая – молитва творческая, способная и горы передвигать. Конечно, между низшей и высшей ступенью разница огромная. Святые достигали вершины этой молитвы, которая открыла им врата рая. Преподобный Серафим – творец Иисусовой молитвы, достиг высокой славы: минуя все чины ангельские, он сподобился восхвалять Бога в чине серафимском. С ними взывает он ныне ко Господу: Свят, Свят, Свят.
Иисусова молитва просвещает и простецов, делая их великими мудрецами духовными.
Старец Василиск , скончавшийся сравнительно не так давно, был человеком простым, даже неграмотным. Но непрестанное творение Иисусовой молитвы открывало ему великие тайны Божии. Старец Василиск подвизался вместе с Зосимою  Верховским, известным также подвижником прошлого столетия. Зосима Верховский был из старинного дворянского рода, получил прекрасное образование, но такого дара, как о.Василиск, не имел. Этот последний часто сообщал Зосиме свои ощущения при совершении Иисусовой молитвы, а Зосима записывал, что говорил ему Старец, и так составилась целая книга  о действии Иисусовой молитвы на душу. Но книга эта трудная, и распространять ее нельзя, так как многое в ней может соблазнить человека, не имеющего понятия о прохождении Иисусовой молитвы. Чтобы вполне понять эту книгу, надо ее проходить опытом. Такие, как о.Макарий, ее поняли бы , но для малоопытных в духовной жизни она не годится, так как это – высота.
Каждая из вас по силе проходит Иисусову молитву; хорошо бы хотя однажды в неделю совершать пятисотницу, – она имеет важное значение. Я вообще скуп на большие правила, оставляя в молитве самостоятельность. Утренние и вечерние обязательно должны читать, если не все, то, по крайней мере, половину. Затем, каждодневно нужно читать хотя одну «Славу» из Псалтири. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Не дерзай и одного дня провести без чтения Псалтири». Благодаря молитве жизнь может быть блаженною при всех неудачах и скорбях. Молитва очищает душу от грехов, делая ее праведною перед Богом и даже святою.
Есть праведность и святость. Спасенные и совершенные. Всякий святой есть и праведный, но не всякий праведный – святой. Не все могут достичь святости, но если стараются вести праведную жизнь, то получают спасение. О. Если бы Господь сподобил всех нас спастись!
Молитва и крестное знамение спасает нас от врага, который повсюду расставляет свои сети. Сегодня были у меня брат с сестрой из Ефремова и рассказали следующее. Жили они зажиточно: имели магазин, где торговал отец их, и оба брата помогали ему, а сестра распоряжалась хозяйством, и все шло хорошо. Но вдруг посыпались на них всякие беды. Началось, по-видимому, от ничтожной причины. Однажды около ворот их дома кто-то подбросил восковые свечи, как-то странно перевитые мочалкой. Сказали им об этом. Отец вышел, поднял свечи со словами: «Что за нечисть?» и далеко откинул прочь. Затем пошел, по обыкновению, в магазин и вдруг к вечеру скончался. Очевидно, свечи были заговоренные, а он их взял без крестного знамения. Один из братьев запил после того, как еврейка дала ему выпить что-то из рюмки, и теперь все тащит из магазина, так, что от него все приходится запирать. Прямо не знают, что и делать. Некоторые не верят в заговоры и волшебства и смеются над этим, но вот очевидное доказательство. Дух зла, как раньше, вредил людям, так не перестает вредить им и теперь, избирая для себя орудием злых людей, и хотя теперь и не верят в возможность вмешательства злых духов и даже отвергают их существование, говорят, что все бабьи сказки, но они продолжают свою адскую деятельность и влекут неосторожных людей к погибели. Есть сатанинские молитвы, которые действуют на людей, если они не оградятся крестным знамением.
В Житии свв. мучеников Киприана и Иустинии  рассказывается, какие страшные беды наводит сатана на людей, но крестное знамение разрушает всю его силу. Св. Киприан, бывший раньше волхвом, а затем принявший крещение и посвященный в епископы, многое рассказал из своей прежней жизни в язычестве, когда он сносился с духами тьмы. Однажды, например, он был перенесен бесами по воздуху в ладье из Дамаска в Иерусалим – города, отстоящие друг от друга на 3000 верст, – в какие-нибудь 2 часа. И много, много волхований и мнимых чудес совершал Киприан, пока не осенила его благодать Божия, влекущая всех ко спасению, и он принял христианство, а затем запечатлел своею кровию веру во Христа.
Великие чудеса творит вера христианская: она перерождает человека, из плотского делает духовным, из страстного – безстрастным, из злобного – любвеобильным.
Вот приехали вы в далекую Оптину Пустынь, затерявшуюся среди обширного бора, неведомую многим, и слушаете смиренную и немощную мою беседу, и по вере вашей получаете духовное утешение. Да вознаградит вас Господь за любовь вашу всякими благами и земными, и небесными.
Аминь.

назад